В чем причина провала оппозиции?

Публицист "МК" Михаил Ростовский опубликовал статью "Скрытый конфликт культур как главная тайна российской политики", в которой объяснил причины политических конфликтов в российском обществе.

"Это было только вчера. И это было в прошлой жизни. 24 декабря 2011 года. В мире западного христианства отмечают Рождество Христово. А в Москве ликующие гражданские активисты торжественно празднуют рождение в России новой политической эры. Проспект Академика Сахарова, на котором проходит очередной митинг под лозунгом "За честные выборы!", до краев заполнен народом", - вспоминает автор.

Однако, отмечает Ростовский, спустя четыре года после "болотных" событий они кажутся настолько невероятными, что хочется протереть глаза и устроить самому себе допрос с пристрастием: неужели это на самом деле случилось?

При этом, нельзя сказать, что в России исчезла политическая активность: протесты против действий власти присутствуют и в нашей политической реальности – например, акции дальнобойщиков или митинг противников платных парковок.

"Но то, что происходит сейчас, - это не борьба за абстрактные всеобщие идеалы, как это было четыре года назад. То, свидетелями чего мы являемся сейчас, - это борьба за свой личный интерес, борьба за свой собственный карман. Ничего крамольного в таком виде борьбы, естественно, нет. С моей точки зрения, если человек не борется за свои собственные интересы, он не достоин того, чтобы эти интересы иметь. Но согласитесь: по сравнению с тем, что было в Москве четыре года тому назад, нынешняя протестная активность - это, как говорится, две большие разницы", - пишет публицист "МК".

Причина тому - сосуществование и борьба двух принципиально разных видов политических культур в рамках одной и той же страны.

"В России сейчас по-прежнему главенствует патриархальная форма политической культуры. Выборы - это для нашего избирателя не возможность выбирать из нескольких полноценных кандидатов, а, скорее, плебисцит по доверию кандидату от власти. В рамках этой модели власть сама выбирает своего кандидата, а он - избиратель - либо одобряет его, либо нет, - отмечает Ростовский. - "Жаркий" московский декабрь 2011 года - это убедительное доказательство того, что культура участия начинает постепенно проникать и в российскую политическую жизнь. То, что московский декабрь 2011 года так, по сути, ничем не закончился, - указание на то, что проникновение культуры участия в нашу жизнь носит пока очень слабый и ограниченный характер".

Это понимают и сами представители оппозиции.

"В самом начале своей беседы с одним из лидеров партии ПАРНАС Ильей Яшиным я задал ему вопрос: изменилось ли, с вашей точки зрения, по сравнению с 2011 годом отношение российской власти к институту выборов? Сначала Илья Яшин ответил мне так: "Нет, не изменилось ничего!" Но в его дальнейшем ответе содержалось уже гораздо большее количество нюансов: "В 2011 году власть пребывала в состоянии самоуспокоенности. Сейчас этого нет. Володин по сравнению с Сурковым (нынешний первый заместитель руководителя Администрации Президента РФ и его предшественник. - "МК") - это гораздо более электорально ориентированный человек".

"Мы просчитались, а наши оппоненты - нет", - замечает Илья Яшин.

По словам оппозиционера, Володин очень технологичен. Он очень тщательно просчитывает комбинации.

"Власть сейчас готовится к выборам более продуманно. Система стала более сложной. У оппозиции появилась возможность хоть в чем-то участвовать. Мы фактически вернулись в ситуацию 2007 года. Тогда "Союз правых сил" (СПС) имел возможность участвовать в выборах. Но с ним воевали так, что не оставили ему никаких шансов", - считает Яшин.

По мнению Ростовского, сейчас на повестке дня у России борьба за собственное выживание, борьба за сохранение наших достижений последних десятилетий, борьба за то, чтобы не допустить отката назад.

"Никто не знает, какие именно трудности ждут Россию впереди и сколько времени, сил и нервов нам придется затратить на то, чтобы их преодолеть. Но наша страна выдерживала и более мощные штормы, чем тот, с которым мы столкнулись сейчас. Поэтому я верю: мы еще не раз услышим в России твердую поступь культуры участия. То, что пока существует в виде, близком к улыбке чеширского кота, обязательно обретет свою плоть", - считает автор.